На крутом извороте реки Олымь, на ее правом высоком берегу у дубового леса, была построена деревянная крепость. Вокруг – рвы, вал и частокол. В крепости – деревянные строения с бойницами для стрел. В то время эту крепость облюбовали казаки. Таким было Касторное в XVI веке.

Ручей Кастор – правый приток Олыми. А ведь историки, занимаясь изучением происхождения названий, склонны считать, что большинство сел, деревень перенимают название либо первых своих поселенцев, либо рек, на берегах которых они располагались. Так или иначе, а история Касторного уводит в незапамятные времена. Еще в советскую эпоху у самого устья Кастора воронежские археологи обнаружили признаки древнего домонгольского поселения, очевидно, и носившего имя Кастор. Рядом, за Олымью, еще два поселения, начисто стертые с лица земли. Они располагались на окраине Киевской Руси. Неподалеку проходил торговый путь из Киева на Волгу, в город Булгар. По этому пути на волжских булгар и прикаспийских хазар ходил со своей дружиной князь Святослав. Это было в 964­972 годах. После победы над ними открылись широкие возможности торговли с Востоком.

Но существует еще несколько версий возникновения названия «Касторное». Об одной из них рассказала директор Касторенского краеведческого музея Наталья РЕШЕТНИКОВА:

­ В переводе со старорусского «кастер» означает «бобер», а у нас много рек и болот. Кроме того, нить, которую изготовляли наши предки из конопли, называлась «костра». Что именно послужило причиной назвать район таким образом, неизвестно.

В царствование Екатерины II в Касторном строится каменная церковь, освященная 15 августа (28 августа по новому стилю) – в день Успения Пресвятой Богородицы. Рядом с церковью строились торговые лавки, дома зажиточных касторенцев. Еженедельно проводились базары.

Конец XVIII века знаменателен для Касторного тем, что в 1799 году здесь, в селе Песковатка, а ныне – Лачиново родился будущий декабрист Евдоким Емельянович Лачинов. После того, как царское правительство навсегда закрыло ему дорогу к общественно­политической деятельности, Лачинов занялся сельским хозяйством, немало сделал для улучшения быта крестьян. Не дожидаясь царского указа, практически полностью отменил крепостное право в своих владениях. Имя Лачинова носит и станция железнодорожной линии Курск­Касторная.

Кастроное – на перекрестке двух железных дорог, построенных в 1895­1897 годах, становится крупных торговым пунктом. Сюда переселяются зажиточные купцы из Землянска, Задонска, Царево  (ныне Урицкое Воловского района) и других мест. Чуть позже были построены две станции: Касторная­Киевская и Кастроная­Восточная. По этим путям отправляли важнейшие продукты питания. Пассажирский поток за год составлял 20 тысяч человек.

К началу двадцатого столетия в окрестностях Касторного действует Благодатенский стекольный и Олымский сахарный заводы, построенные на землях крупного помещика Владимира Охотникова. Можно сказать, здесь был создан замкнутый цикл производства. В Суковкино работал винзавод. Вино разливалось в бутылки собственного же производства, которые оплетались касторенским лозняком.

К этому времени в селе Касторное было 300 дворов и более двух тысяч жителей.

Первые вести о свержении самодержавия принес телеграф.  3 марта 1917 года телеграмма, сообщающая об отречении царя от престола, была получена на станции, но начальство скрывало этот факт. О случившемся местное население узнало от старооскольских машинистов. В конечном итоге в Землянском уезде, куда входило село Касторное, советская власть установилась 11 января 1918 года.

В штурме Зимнего дворца во время Февральской революции 1917 года участвовал и касторенец, уроженец села Жерновец Михаил Бородин. После он присутствовал на встрече в Смольном, где революционным матросам было предложено разъехаться по родным местам для установления советской власти. Весной 1918 года земли у помещиков уже были конфискованы и отданы в пользование крестьянам. Каждое крестьянское хозяйство наделялось по числу едоков, а не по количеству мужчин, как это было раньше.

Как только утихли бури гражданской войны, касторенцы принялись восстанавливать остановившиеся производственные мощности. Олымский сахарный завод стал работать с удвоенной силой, перерабатывая в сутки пять тысяч центнеров свеклы. Между тем, касторенцы вполне были обеспечены рабочими местами не только в сельскохозяйственной сфере, но и в заведениях швейного и мукомольного профиля. А таковых по всему району насчитывалось около 680.

Затем настал черед ударных пятилеток. В 1930 году с конвейера сошел первый сталинградский трактор. В помощь колхозам создаются машинно­тракторные станции. Одна из первых организована в том же году на станции Касторная­Курская. На полях приобретают популярность социалистические соревнования. Трудовые рекорды стремился поставить каждый рабочий.

Мирный труд прервала война. Почти 12,5 тысячи касторенцев ушло на фронт. 4 июля 1942 года немецкие войска оккупировали село Касторное. Семь месяцев район находился в оккупации. Фашисты установили свои правила, но местные жители саботировали указания немецкого коменданта и всячески уклонялись от угона в Германию. Подпольно действовали Шура Шмыкова, окончившая курсы радистов, Наталья Лемберг, владевшая немецким и французским языками. Но судьба касторенских подпольщиков сложилась трагично. В сентябре 1942 года арестовали Наташу Лемберг, а потом и всю ее семью. Они погибли по дороге в Щигры. В январе фашисты схватили и замучили Шуру Шмыкову. Заживо закопали в землю бывшего председателя колхоза 1 мая Мелавского сельсовета. У самого дома на глазах семьи расстреляли жителя села Ольховатка Филиппа Сученкова за то, что он помог советским войскам перейти линию фронта. Расстрелом пугали его жену и сына. За всю оккупацию было повешено и расстреляно около 50 активистов района.

Касторное, будучи крупным железнодорожным узлом, было для фашистов лакомым кусочком. Бои за освобождение Касторного начались в конце января 1943 года. Планом было предусмотрено сходящимися ударами двух фронтов с юго­востока и северо­востока замкнуть кольцо окружения немецких войск чуть западнее самого Касторного и уничтожить врага. К этому подключалась и 60­я армия  Ивана Черняховского, дислоцировавшаяся севернее Воронежа.

К южной стороне Касторного продвигались танкисты 69­й танковой бригады, замкнув выход вражеских частей из поселка. Улицы райцентра были запружены немецкой техникой, автомашинами. Фашисты забаррикадировались в подвалах, на крышах жилых и административных зданий. Но как только наступил рассвет, ранним утром 29 января танки со всех четырех сторон ринулись в райцентр. Фашистское сопротивление вскоре было подавлено. Сегодняшние касторенские школьники, приходя на экскурсию в местный краеведческий музей, переживают то, что семьдесят лет назад пережили их прадеды. Они борются за родную землю. Несколько лет назад касторенский художник Юрий Никитин сделал для музея диораму. И бой за освобождение Касторного стал для ребят не только строками в учебнике.

Сразу же после освобождения района жители приступили к восстановительным работам. Война закончилась, но, как поется в песне, «память поколений, как фронтовая дружба, вечна и тверда». До сих пор в касторенской земле лежат останки тысячи воинов­победителей.

В послевоенные пятилетки заново были выстроены три здания железнодорожных вокзалов. В строй вступил и второй Олымский сахарный завод, появились новые предприятия.

С 1965 года центр поселка возводится на новом месте, называемом старожилами Курганом, против того крутого берега, на котором появились первые поселяне. Райцентр обрастает уже не приземистыми, крытыми соломой хатками, а добротными кирпичными домами. Расширились и границы поселка.

Время наглядно показало, что жизни солдат, освобождавших эту землю от засилья фашистов, были не отняты, а отданы за то, чтобы сегодня здесь царил мир, чтобы ныне живущие касторенцы прославляли своими достижениями малую родину.

По материалам исторического очерка «Касторное и Касторенский район»