Все дальше от нас уходят военные годы, все меньше рядом с нами свидетелей тех страшных событий. Жизнь фронтовика, его воспоминания - это та живая ниточка, которая помогает почувствовать связь поколений, сопричастность истории своей страны. Прошлое должно всегда быть рядом, иначе мы не сумеем оценить настоящее, построить будущее.

Ветераны - наши живые иконы. Мы смотрим на них с уважением, восхищением, благодарностью. Чему учиться у них, какие жизненные уроки и мудрые советы извлекать из их рассказов, каждый определяет для себя сам. А мы просто расскажем историю жизни одного солдата, ветерана Великой Отечественной.

Никифор Дмитриевич Шауров всю войну прошел рядовым солдатом, участвовал в обороне Москвы, сражался на Курской дуге, закончил войну в Кенигсберге. Его жизнь не только подвиг человека, это пример силы веры, стойкости духа, мужества, долга.

За годы Великой Отечественной войны семья Шауровых неоднократно ощущала заступничество Пресвятой Богородицы, которое, как считают все члены семьи, было даровано за сохранение Августовской иконы Божией Матери в годы атеизма. А оказалась икона в семье Шауровых так.

Храм стоял в центре села Клевень Хомутовского района. Это было высокое и красивое здание, обнесенное резной деревянной изгородью. Вокруг церкви высились могучие высокие липы, вечнозеленые ели и сосны с густыми кронами.

Никто из селян-старожилов не помнил, когда и как строился этот деревянный храм во имя святых мучеников бессребреников Космы и Дамиана, но он стал настоящим украшением села. В престольный праздник деревня наполнялась гостями из ближних и дальних деревень. По округе разносился благостный колокольный звон, дорогой сердцу каждого православного человека.

- Меня в церковь привела бабушка Евдокия Алексеевна, когда мне было четыре года, - рассказывает Никифор Дмитриевич. - Было Вербное воскресенье, в моей руке были зажаты веточки с пушистыми почками. Там я впервые увидел батюшку с крестом на груди, услышал хор певчих и с благоговейным трепетом и восхищением рассматривал убранство храма, его настенные росписи. А сверкающий, под потолок, иконостас был чудом для меня. Это первое и самое яркое впечатление от посещения храма сохранилось на всю жизнь. В этой церкви меня крестили, а родился я, как говорила моя бабушка, в самый благодатный день, на Рождество Христово. Крестил меня отец Косминский Иван Иванович, человек добрый, простой и душевный. У него была большая семья, трое сыновей и дочь. В 1927 году советская власть заставила его отречься от сана, веры. Он пошел на этот шаг во имя благополучия своей семьи. Это случилось на площади перед церковью, публично. Селяне, слушавшие негромкие слова священника, по-разному реагировали: кто-то с ехидной улыбкой, кто-то с неверием, но большая часть, особенно женщины и дети, со слезами на глазах.

Здание церкви постепенно ветшало. Со временем ее закрыли, а помещение отдали под склад. В 30-х годах здесь был сельский клуб, в котором ставили театральные постановки, в дни советских праздников проводили собрания.

Так и стояла церковь, как памятник прошлого, вобравший в себя историю деревни и ее населения, оставаясь в памяти многих поколений островком святости.  Однако всякий селянин, проходя мимо, останавливался, крестился.

1936 год стал для храма последним. Новая власть приняла решение его разрушить, а материал использовать для строительства семилетней школы, необходимой для села. Начали с демонтажа иконостаса. Иконы выносили и ставили недалеко от стола, за которым сидели члены исполкома. Люди разбирали их по домам, чтобы уберечь от уничтожения.

- Старший брат и я стояли в ближних к президиуму рядах, - вспоминает Никифор Дмитриевич. - Секретарь сельсовета, наш дядя, Арбузов Степан Николаевич, человек, разбирающийся в вопросах религии и искусства, передал нам икону Августовской Божией Матери. Мы принесли ее домой и установили в святом углу. И стала она для членов нашей семьи и всех тех, кто к ней обращался, спасительницей во всех бедах. А их было в семье немало...

"Нет в России семьи такой, где не памятен был свой герой" - всплывают в памяти слова известной песни. Семья Шауровых вышла из той страшной войны без потерь.

- Смерть обошла нас стороной, - говорит Никифор Дмитриевич, - благодаря заступничеству Пресвятой Богородицы. Наша семья сохранила святой образ от уничтожения и поругания во время разрушения храма, всегда верила в его божественную силу.

Боевой путь брата Михаила начался с Финской войны. Участвовал в штурме Выборга, был ранен. Начало Великой Отечественной встретил в Измаиле, уже будучи матросом Дунайской флотилии. Здесь шли тяжелые бои, потери армии были огромными. Михаилу пришлось выбираться из окружения по Черному морю, сначала к Одессе, потом к Севастополю. 250 дней героической обороны Севастополя, бои за Сапун-гору, контузия и самое страшное для солдата - плен. Михаил бежал из плена через Украину, от Николаева добирался до Курска. Принимал участие в Курской битве, освобождал Европу и участвовал в боях за Берлин. Вкушая, вкусил мало меда, но не погиб, пережил все испытания военных лет и вернулся живым. Михаил всегда помнил об иконе, стоящей в доме в святом углу, молился в самые сложные минуты.

Непросто сложилась и судьба Никифора Шаурова. В 17 лет окончил Рыльское педагогическое училище, мечтал работать в школе. Молодые, цветущие юноши и девушки встречали рассвет, мечтая о будущей жизни, которая, как им казалось, обязательно будет счастливой. Но юношеским мечтам не суждено было осуществиться. 21 июня 1941 года выпускные вечера проходили и в среднеспециальных учебных заведениях. А днем по радио в студенческом общежитии услышали известие о том, что началась война. 15 июля пришла повестка. Вместе с Никифором в ряды Красной Армии призваны были два его друга. Перед отправлением на фронт мама подвела Никифора и его друзей к иконе Августовской Божией Матери и попросила: "Помолитесь, попросите прощения. Пусть она вас благословит". Молодые люди выполнили ее просьбу и все остались живы.

Никифор Шауров в годы Великой Отечественной воевал на разных фронтах. Участвовал в битве под Москвой, освобождал Белоруссию, Польшу, штурмом брал Кенигсберг.

- Я должен был погибнуть еще в ноябре 1941 года, - говорит фронтовик. Тогда он учился в авиационной школе первоначального обучения на базе курского аэроклуба. Потом ее эвакуировали в Куйбышевскую область. Предстоял первый самостоятельный полет. Ноябрь выдался холодным, учеников торопили с осуществлением первого вылета. Юный Никифор, сидя в кабине самолета, молился. В последнюю минуту перед вылетом в кабину самолета сел командир эскадрильи, чтобы проверить полученные курсантом навыки. Самолет взлетел и быстро набрал высоту. Внезапно отказал мотор - а впереди лес. В критический момент командир вырвал руль у курсанта, на малой высоте развернул и благополучно посадил самолет. Что могло произойти, если бы в кабине не оказалось командира?

Летчиком Никифор Дмитриевич так и не стал, а был спешно брошен под Тулу для обороны Москвы.

- Зима 41-го выдалась суровая, снежная, - вспоминает Никифор Дмитриевич, - здесь мы впервые увидели немецкие танки и вплотную "пообщались" с немецкой пехотой. Тогда армия несла большие потери. Помню своего товарища. Во время боя мы бежали рядом, его ранило осколком в живот, он упал, стал просить помощи. Ко мне подбежал командир взвода, схватил за ворот шинели и крикнул: "Вперед". Трудно тогда досталась победа, но мы освободили деревню. А впереди было много тяжелых боев. Сложной была оборона Зайцевой горы (высота 269,8 метра) в марте-апреле 1942 года. Тогда вместо шлема летчика я надел каску и стал солдатом-разведчиком, затем радистом переносной рации, всю войну прошагал и прополз до самой Победы.

Из воспоминаний мамы, Александры Никифоровны

"Шел тяжелый, переломный 1943 год. Наше село второй раз перешло в руки немцев. Отец семейства и младший сын Иван ушли вместе с отступающими войсками Красной армии. Я ничего не знала об их судьбе, равно как и о судьбе двух старших сыновей. Михаил и Никифор служили в Красной армии, где-то воевали. Я осталась одна вместе со своей подружкой Зинаидой Николаевной, бывшей учительницей нашей школы. Икону Августовской Божией Матери принесли мои дети, когда разрушили нашу церковь. И вот мы сидим перед ней, молимся и плачем. Сегодня у нас престольный праздник, день памяти мучеников бессребреников Космы и Дамиана. И вдруг в открытое окно комнаты влетает ласточка, делает два круга под потолком и вылетает на улицу. Зинаида Николаевна встала, обняла меня, заплакав, говорит: "Саша, подружка моя, благодать-то какая! Это она, Божия Мать, прилетела с радостными вестями. Все твои живы!" Мы плачем, обнявшись, как родные.

Так и случилось: после освобождения деревни вернулись муж с сыном Иваном и сообщили, что Михаил и Никифор живы, воюют. После окончания войны сыновья вернулись домой и поклонились своей спасительнице - Августовской иконе Божией Матери. Сама Богородица в ответ на спасение ее иконы оберегала их жизни в тяжелые военные годы".

После войны Никифор Дмитриевич 40 лет жил и работал в родном селе, преподавал в школе, был завучем, директором. С супругой Верой вырастили трех дочерей, сейчас взрослые внуки и уже есть правнуки. Пока жил Никифор Дмитриевич в селе до 1986 года, пытался выяснить, как икона Августовской Божией Матери оказалась в сельской церкви. Но этого никто не знал. Когда стали открывать храмы, икону передали из семьи в единственную действующую церковь в селе Сапычи Глушковского района. Оттуда икону украли…

Сегодня семья Шауровых - прихожане Вознесенского храма города Курска.

В память об этой удивительной иконе, в знак благодарности семья Шауровых прилагает все усилия, чтобы икона Божией Матери Августовская была изготовлена. Часть средств на ее написание выделит семья. Остальные надеются собрать силами прихожан и всех неравнодушных к этому благому делу.